Это письмо пришло в редакцию по электронной почте. Его автор живет далеко от наших мест, но теплые воспоминания, связанные с ними, до сих пор согревают сердце. И нам кажется, что содержание этого письма, описанные в нем эпизоды и фамилии вызовут в памяти многих наших читателей из числа старшего поколения такие же теплые ассоциации, а фотографии о местечковой жизни второй половины прошлого века напомнят им о годах юности. В Беларуси есть много красивых городов и поселков, родных и таких близких моему сердцу. Но у каждого человека есть место, куда ему хочется приезжать снова и снова. Таким для меня всегда будет Глуск. С ним связаны самые лучшие детские воспоминания, память о моих родных и любимых дедушке и бабушке – Соколовском Иване Васильевиче и Соколовской Ольге Григорьевне. Прошло много лет, уже нет в живых дорогих мне людей, но при первой возможности я всегда посещаю родные места, встречаюсь с друзьями детства, знакомыми, соседями, которые помнят те трудные, но очень хорошие времена. Мой дед прошел всю войну, как говорят «от звонка до звонка», служил на Кольском полуострове, защищал город-герой Мурманск, в котором позже жили мои родители, а теперь проживаю я (вот они, сюрпризы судьбы), имел боевые награды, был ранен. Приезжая к нам на Север, дедушка рассказывал о том, как воевал. Особенно переживал, посещая Долину Славы – мемориал в честь защитников Заполярья. От него я впервые узнала, что в войну это место называли «долиной смерти», люди гибли там не только и не столько от пуль и снарядов, сколько от пронизывающего холода и стужи. Бабушка в годы войны была связной в партизанском отряде на Глусчине. Я всегда буду помнить рассказ бабушки о том, как ее в последний момент спасли партизаны, когда каратели вели на расстрел. После этого бабушка поседела. И все в шутку называли ее «Оля-сивая», а сивой Оле не было и двадцати. Было трудно, но они вырастили троих сыновей, старший сын Александр — мой отец. Сколько помню, они всегда были в работе, всегда заняты делами, непоседливые трудяги, и самое главное — никаких жалоб ни на здоровье, ни на тяготы жизни от них не слышала. Бабушка очень много лет работала в Глусской райзаготконторе заготовителем, а последние годы в лесхозе. Имела множество грамот за самоотверженный труд и высокие показатели в работе. Помню, что у нас во дворе с самого утра и до позднего вечера были люди: сдавали макулатуру, железо, тряпье, а когда наступал летний сезон, принимали грибы, ягоды, лекарственные растения, и ни разу бабуля никому не отказала, порой принимая грибы до глубокой ночи. Потом наступал нелегкий процесс их обработки и варки – во дворе стояла грибоварка, которая топилась дровами, переработка грибов в сезон затягивалась порой до утра. Мы, дети и внуки, принимали активное участие в работе, старались помогать во всем. А больше всего мне запомнились выезды «на район», по деревням, когда бабушка брала меня с собой. Моему удивлению не было предела: откуда она знала всех людей, сдававших сырье, не только в лицо, но и по именам? Их же было очень много, за день мы объезжали несколько деревень. «На районе» мой словарный запас постоянно обогащался новой лексикой. «Багон», «канар», «безмен» – эти слова вряд ли знакомы современному ребенку, да и в те времена их знал довольно узкий круг лиц (безмен – простейшие рычажные весы, багон – багульник (в просторечии), канар – большой мешок для хранения лекарственных трав – авт.). Нагрузив полную машину, вечером мы возвращались домой, а там по всему двору стояли заколоченные дедом бочки с грибами, уже приготовленные к отправке на базу в Минск. В то время ни о каких выходных днях речи и быть не могло. Люди шли потоком. План по заготовке грибов выполнялся на 200% и выше. Ни разу я не слышала от бабушки жалоб на недомогание, она всегда с улыбкой, всегда приветлива, лишь покрасневшие глаза порой выдавали усталость. Несмотря на свою занятость, бабушка всегда оставалась бабушкой: заботливой, ласковой, любящей. Всегда находила время для меня, потакала моим детским шалостям, интересно и разнообразно устраивала мой досуг, будь то постройка шалаша, «будана», или поход на речку. Больше всего я любила глусские вечера: управившись с домашними делами, на лавочку собирались соседи, приходили со всей Слободы, и начиналась нескончаемая беседа. Мы, дети, тоже рядом вились, вслушивались в разговоры взрослых, нам было интересно. А говорили они обо всем. Иногда скамья возле дома не вмещала всех соседей, тогда перебирались на соседнее высокое крыльцо, называемое в народе «ганки», и там задушевная беседа продолжалась до позднего вечера. Многих соседей уже нет в живых. Замечательные были люди – Опуховская М., Ерошенкова А., Муха П., Сокол А., Саботюк Е., Зеленковец Л., Жаринова К., Комар Е., Малиновская С. и другие. Светлая им память. Хочу с благодарностью вспомнить наших старых знакомых по улице – Екатерину и Николая Мельников, Надежду Бычковскую, семью Окрут – за доброе отношение ко мне и память о моих родных. Особую благодарность и самые теплые слова мне хочется выразить Елизавете Пастушонок и семье моей любимой подруги Ирины Макаревич (Кульша), которые стали мне родными и близкими людьми. Спасибо вам за то, что помните, ждете, встречаете. В очередной раз посетив Глуск, не смогла не заметить, как он похорошел, преобразился, как заиграл всеми красками центр поселка. Чувствуется, что городские власти прилагают немало усилий по его благоустройству. Хочется пожелать любимому Глуску дальнейшего процветания, а жителям поселка – здоровья и благополучия! P.S. Эти фотографии были сделаны в 80-е годы журналистом «Сцяг Радзiмы». К сожалению, имя фотокорреспондента не сохранилось.

 С уважением, Татьяна СОКОЛОВСКАЯ, г. Мурманск